Каплановские Лекции
Мой опыт подготовки и сдачи USMLE Step 1 - 50 тыс.рублей, год подготовки (история 2012 года) Как я узнала про USMLE Эта идея пришла ко мне в конце 6 курса. Мы со знакомой ехали вместе с кружка по терапии, который проходил на английском языке, и она неожиданно спросила меня, не думала ли я о том, чтобы уехать. Рассказала, как была по обмену в США, насколько ей там все понравилось, а также про этот экзамен. Этот разговор заставил меня серьезно задуматься, а что ждет меня как специалиста в Москве. Я собиралась поступить в ординатуру по общей хирургии, моя мечта – выполнять лапароскопические операции. Осуществима ли она в наших условиях?
Думаю, всем известно, как проходит обучение будущих врачей в московских вузах и ординатурах. Я слышала, что в США к подготовке будущих хирургов относятся гораздо ответственнее. Поступление в ординатуру по хирургии, работа в городской больнице удесятерили мое желание, а вернее, нежелание работать в российской системе здравоохранения. А после того, как я ознакомилась с некоторыми подробностями новейшей истории жизни нашей страны – и нежелание долее здесь оставаться. Все кругом мне говорили, что ставок хирургов в Москве нигде нет, а каким конкурентоспособным «специалистом» я выйду после нашей ординатуры по хирургии? Что мне делать – уезжать из родного города в глубинку, чтобы там доучиваться? Не лучше ли поехать тогда в США?
Итак, я решила попытать счастья и попробовать поступить в американскую резидентуру. Я обсудила вопрос со своими родителями, они согласились выступить моими спонсорами. Конечно, были сомнения – а насколько это реально? А не является ли это просто законным способом отъема денег? Однако лучше рискнуть и иметь какой-то шанс, чем вообще никогда его не иметь.
Oct 6, 2013 - CIMA В помощь обучению: лекции от Kaplan CIMA - обучение и экзамены. Каплановские материалы - очень объемные. Слава Богу, я сдал первый степ по этому поводу я постараюсь помощь, чем смогу, всем кто. Mar 2, 2017 - Каплановские лекции купила за 2013 год, не видела смысла переплачивать за книги 2017 года, не думаю, что материал существенно.
План действий Сначала я собрала на сайтах ecfmg.org, usmle.org, usmle-rus.info всю необходимую информацию касательно процесса подтверждения медицинского диплома, скачала с rutracker.org все, что нашла для подготовки к Step 1 (конспекты лекция Каплан, видеолекции Каплан, отдельные книги по предметам разных серий, First Aid 2011, примерные тесты USMLE World и Kaplan Qbank). Материалы старые, но не потерявшие актуальность. Я решила готовиться по каплановским конспектам лекций 2010 г, видеолекциям 2010 г и Rapid Review Pathology Гольяна, а в самом конце прочитать First Aid 2011. Я подсчитала, что мне нужно читать где-то по 20 страниц лекций в день и смотреть по 5 видеолекций. Естественно, следовать этому плану не получилось)) Изначально я запланировала готовиться 9 месяцев и сдавать в мае 2012 г, но фактически получилось больше.
Почти все материалы я скачала бесплатно из Интернета. В бумажном виде купила только «Патологию» Гольяна (в книжном магазинчике нашего РГМУ). Как я готовилась Большую часть времени готовиться получалось через пень-колоду. В среднем, наверное, часа по 2-4 в день. В самом начале ординатуры я попала в очень стремное отделение, где мне трепали нервы 4 месяца, подготовка сильно застопорилась.
Я читала каплановские лекции по пути на работу, с работы и дома. На работе и дежурствах увы не получалось.
Поняв, что без физической нагрузки я все это не выдержу, записалась на айкидо 2 раза в неделю. После айкидо сладко засыпала под бубнеж видеолектора. Настоящая подготовка шла по выходным – тут я смотрела видеолекции до упора, делала конспекты. Большая часть материала довольно быстро забывается, поэтому очень важно повторять. После прохождения каждого предмета решала все тесты по нему, какие у меня были.
Если результаты были слишком плохими, просматривала видеолекции еще раз (так было с биохимией и фармакологией). В феврале купила подписку на программу USMLE World (2000+ вопросов) плюс два пробных экзамена на полгода (320$) и постоянно решала тесты. Больше всего мне понравились видеолекции (2010 г) по биохимии с генетикой, фармакологии (Раймон просто лапочка), поведенческим наукам (забавный кривозубенький дядечка). По физиологии посмотрела на кривляния лектора (кажется, его фамилия Фишер) и выключила, читала конспекты и Broad Review Physiology (очень толковая книжка, рекомендую). По анатомии лекции показались тупым повторением конспектов, тоже бросила смотреть.
По иммунологии, микробиологии я их вообще не смотрела. В итоге я прочитала каплановские лекции с натяжкой по 2 раза, видеолекции 1 раз, патологию 2 раза (второй раз – перед самым экзаменом), First Aid 2011 – 1 раз. First Aid мне очень понравилась, отличное повторение материала. Я завела небольшой, но толстый блокнот и стала вносить туда краткие записи по плохо запоминающимся вещам, например, гликогенозам, антибиотикорезистентности, все формулы, всякие каверзные синдромчики и лекарства и т.д. Правда, особо его и не перечитывала.
USMLE World считается одной из самых сложных тестовых программ. На втором месте Kaplan Qbank, я скачала версию 2009 г, но так толком и не решала. А вот USMLE World прорешала полностью.
Вопросы там разнообразные, довольно сложные, некоторые из них, на мой взгляд, составлены некорректно и имеют больше одного варианта ответа. Периодически программа обновляется, добавляются новые вопросы. Главное – не столько обладать обширными знаниями, сколько понять, что от тебя на самом деле требуется. Угадать, о чем думал человек, который составлял вопрос. Это мне удавалось далеко не всегда. Результаты тестов у меня были в среднем 60-70%.
Из минусов программы могу отметить полноэкранный режим, невозможность что-либо копировать и вставлять во всех других программах во время работы с ней, очень мелкие картинки. Из плюсов – большое количество вопросов, регулярное обновление, подробные пояснения к каждому вопросу и ответу, сложность вопросов (хотя на некоторые из них я громко ругалась – уж очень неоднозначно составлены, мне даже попалось штук пять вопросов, на которые явно не сможет ответить студент). Два симуляционных экзамена я оставила на последний месяц. В них входит по 4 блока по 46 вопросов.
Блоки можно решать все сразу, можно по отдельности. Вопросы там оказались намного запутаннее, чем в USMLE World и на самом экзамене. Их результаты меня совершенно не обрадовали – 54 и 62%.
Но я поняла, что это скорее не от недостатка знаний, а от того, что у меня уже сдали нервы и дико устали глаза и мозги. Я решила ничего не отменять и не переносить. Оформление документов для ECFMG С пересылкой документов в США я решила не затягивать, мало ли сколько времени это займет. Я зарегистрировалась на сайте ECFMG, создала аккаунт в OASIS.
В сентябре распечатала форму 186, наклеила на нее фотографию (цветная, 3,5х4,5) и поехала с ней в родной РГМУ, вернее, теперь РНИМУ. У нас оформлением этой формы занимается очаровательный дядечка Александр Николаевич Борщев, замдекана педиатрического факультета и по совместительству начальник международного отдела. Я была уверена, что у нас в институте меня с этой бумагой сразу пошлют далеко и надолго и была очень удивлена, обнаружив дружелюбие и полную готовность помочь. Взял у меня эту форму, дозаполнил ее, отнес на подпись Богданову (official нашего института), а потом сам позвонил мне, чтобы я подъезжала с остальными документами. Я купила большой конверт, куда мы вложили форму 186, 344, 2 формы 345, фотографию, 2 цветные копии диплома и приложения, перевод диплома и приложения и еще на всякий случай я сделала копию загранпаспорта, чтобы не возникло проблем с отчеством, так как регистрировалась на сайте я без отчества. Сказал, что с отчеством можно не заморачиваться и ничего им отправлять не нужно. На свободном месте на всех документах я написала свои имя-фамилию и ID¸ как они просят, хотя А.Н.
Сказал, что обычно этого никто не делает)) Судя по его словам, к нему ежегодно приходит чуть ли не 250 человек из нашего института подавать документы в эту комиссию. (Насчет перевода. Я начиталась хвалебных отзывов о Hudson River Translations и решила заказать перевод у них. Впечатление от этой конторы, честно говоря, не очень. Я переписывалась с Вячеславом, который довольно медленно отвечает на е-мейлы, если вообще отвечает.
Они два раза отправляли мне мой перевод почтой, но он так и не дошел. В итоге мне прислали электронную версию, которую я просто распечатала. Ее и отправила с остальными документами, но потом спохватилась, что это по сути копия, а не оригинал, и написала в Hudson, чтобы они отправили перевод прямиком в ECFMG, раз уж он до России никак не дойдет. Мне ничего не ответили, и я решила пока оставить этот вопрос, авось тот вариант примут.) Итак, конверт мы запечатали, написали адрес ECFMG в Филадельфии, в канцелярии поставили печать с адресом нашего университета (на русском языке). Я сунулась было на Почту России в надежде сэкономить, однако, там возникло столько проволочек и неудобств, да еще и срок доставки от 2 недель, что я решила обратиться в экспресс-службу.
DHL мне показалась слишком дорогой (от 2800 руб), и мне посоветовали Пони-Экспресс (1235 руб, потом повысили до 1309 руб). Я поехала в офис на «Красных воротах» и осталась очень довольна – очередь небольшая, все очень оперативно, письмо вскрывать не нужно, в отличие от DHL, срок доставки – 4 рабочих дня. Мое письмо дошло без проблем, его доставку можно отслеживать на сайте службы.
В OASIS сообщения о доставке и приеме документов и форм появляются с задержкой в несколько дней, если что, можно им отправить е-мейл с вопросом, отвечают в течение 2 недель. Мою форму 186 приняли с первого раза.
Для сдачи Step 1 достаточно, чтобы приняли только форму 186 (или 183 для студентов, порядок ее оформления, думаю, тот же). После того, как мою форму приняли, мне пришел е-мейл с этим радостным сообщением и уведомлением, что скоро мне пришлют мой Scheduling Permit – разрешение на сдачу Step 1, после его получения можно назначать конкретную дату экзамена, его нужно распечатать и взять с собой в Прометрик-центр. После получения ECFMG копии диплома и приложения они отправили в мой институт эти самые копии обратно с формой 327А (подтверждение, что такой человек действительно учился и получил этот диплом, что у него не было взысканий и т.д.). Дату отправления этой формы можно найти в OASIS в меню Credentials. Вместе с этой формой А.Н.
Должен был отправить им переводы диплома и приложения, я скинула ему их на почту. Конверт я отправляла опять через Пони-Экспресс.
И вот тут я совершила досадную ошибку. Дело в том, что при заполнении накладной почтового отправления в отправителях нужно указывать не себя, а official’а из вуза, а я указывала себя. В первый раз это прокатило, а вот во второй раз – нет. В OASIS почему-то изменилась дата отправления формы. Пишу в ECFMG, спрашиваю – в чем дело, они отвечают, что мол, «мы не можем быть уверены, что форма 327А отправлена прямиком из офиса вашего official’а». Потом мне еще и обычной почтой письмо на эту тему пришло.
Они отправили эту форму в мой институт еще раз. Ее судьбу я пока не выясняла, все равно каникулы. Организация сдачи экзамена После Нового года я решила регистрироваться на экзамен, выбрала 3-месячный период июнь-август.
В апреле, после того, как я получила Scheduling Permit, зашла на сайт prometric.com, выбрала прометрик в Ереване и назначила дачу – 26 июля 2012 г. Ереван я выбрала потому, что туда не нужна виза и мне есть, у кого остановиться.
Кстати, по данным сайта на июль и август оставалось только по 5 свободных дней в этом прометрике. Я сразу забронировала билеты на самолет туда и обратно на 25 и 27 июля, билетов якобы тоже оставалось мало уже в апреле. За три дня до вылета выяснилось, что мой утренний рейс заменили на вечерний, хорошо хоть вообще не отменили. День сдачи экзамена В прометрик нужно являться за полчаса до времени начала экзамена, принести с собой Scheduling Permit и паспорт или права («документ с неистекшим сроком годности, фотографией, имя должно в точности совпадать с Permit»). Я пришла за 20 минут, в качестве документа принесла загранпаспорт с той самой ужасной фотографией, никто мне ничего не сказал.
Прометрик расположен в красивом здании, каких-то особенных опознавательных знаков, кроме номера, на нем нет. Поднялась по лестнице, повернула налево. Кругом царило запустение.
Пресловутый прометрик-центр – две комнатушки, в одной сидят две девушки-сотрудницы, в другой – 7 мест с компьютерами. Все говорят по-русски.
Меня сфотографировали, отсканировали мой паспорт, сняли отпечатки указательных пальцев, выдали три розовых ламинированных листа с маркером в качестве черновиков. Какого-то особенного инструктажа не было, они просто отвечали на мои вопросы. Все вещи, включая наручные часы, запираются на ключик в шкаф в первой комнате. В комнатку с компьютерами можно взять только паспорт, ключик и черновики. Экзамен, как вы уже знаете, состоит из 15-минутного обучающего блока Tutorial, который я пропустила, добавив тем самым 15 минут к общему времени перерыва (но, увы, не ко времени экзамена), и 7 блоков по 60 минут и 46 вопросов. Перерывы можно делать только по окончании блока, там выскакивает вопрос «Сделать перерыв или перейти к следующему блоку?» Через 20 секунд, если вы ничего не нажали, автоматически начинается перерыв.
Всего на все перерывы дается 45 минут + 15 минут, если пропустить Tutorial. Их нужно распределять самому.
Я взяла 5 минут после 2 блока, 30 минут после 4 блока и минут 15 между 6 и 7 блоками. Во время перерывов я забирала вещи из шкафчика и выходила из комнаты, пойти там особо некуда, сесть тоже, кругом обшарпанные стены и лестницы, возле прометрика была серая доска-стойка, я там ела и делала приседания, чтобы размяться. Только при выходе и входе нужно расписываться в специальном листе и писать время. Во время перерывов за мной никто не следил, хочешь – ешь, хочешь – пляши, хочешь – в конспектах ройся. Кстати, в Ереван я взяла с собой только тот самый маленький блокнот и почти его не читала. А вот во время экзамена за мной велось видео- и аудионаблюдение, да еще периодически в комнату входила сотрудница и вставала на несколько секунд за моей спиной. А так в комнате я была абсолютно одна, никто мне не мешал, и звукоизолирующие оранжевые наушники не понадобились.
Вовсю работал кондиционер, и к концу экзамена у меня даже замерзли ноги. Вопросы В самый ступор меня повергли, наверное, первые 15 вопросов 1 блока.
Я врабатывалась, там были два вопроса по генетике, те самые, на электрофорез фрагментов ДНК со штрихами, из которых нужно сделать какой-то вывод. Я так и не научилась их решать.
Далее вопросы пошли попроще и попонятнее, ко второму блоку я уже была совершенно спокойна, настроение было бодрое. Были вопросы на гликогенозы, дефициты ферментов, 1 довольно спорный вопрос на тип наследования, на гормоны надпочечников, антибиотикорезистентность.
На применение формул статистики 2 или 3 вопроса, 1 вопрос на применение формул физиологии. Всего 2 вопроса со звуковым сопровождением (тоны сердца). Где-то 5-6 вопросов на тему «Что сказать пациенту».
М-да, не уверена, что правильно на них ответила)) Кстати, абсолютно незнакомых вещей я там не встретила. Были вопросы, на которые я совсем не помнила ответа, приходилось отвечать почти наугад. По фармакологии – моему самому слабому предмету – вопросов не очень много, в основном, по побочным эффектам. Каких-то новых лекарств, за исключением озельтамивира (он же тамифлю), мне не встретилось. На 6 блоке, который оказался сложнее остальных, я уже устала и засыпала, пришлось срочно делать перерыв перед седьмым.
В целом, экзамен показался мне вполне решаемым и попроще симуляционных экзаменов USMLE World. Там были и совсем простые вопросы, большинство вопросов – средней сложности. Мой экзамен длился с 10 до 18 ч. Расходы Всего на 1 Степ я потратила около 50 тыс рублей. Это с учетом того, что мне не пришлось заказывать в Ереване гостиницу. Выводы, которые я для себя сделала 1.
Причины, препятствующие сдаче USMLE – в основном, психологические. Для сдачи экзамена вполне достаточно знания и понимания материалов Каплан, «Патологии» Гольяна и First Aid. Остальные книги можно использовать для проработки непонятных тем. Поменьше читайте форумы, да побольше - книжку. Какой бы балл вы ни получили, то, что вы сдали хотя бы первый этап – серьезный повод себя уважать.
Как еще можно настолько развить свои мозги? Тема по USMLE на Medicine Live: http://vk.com/topic-4752379.
33. На Каплановских курсах За две недели Лиля соскучилась по Лешке, она чувствовала себя виноватой, что они катались по штату, а он сидел дома и должен был заниматься. Вернувшись, она кинулась обнимать его, но сын хмуро отстранился, мрачно спросил, как съездили, а слушать не стал: ушел в свою комнату и захлопнул дверь. Лиля расстроилась. — Не переживай так, — сказал Алеша, — не делай из него маменькиного сынка. Он уже мужчина, и у него есть дело — учиться, вот пусть и учится, это самое важное. А поездить по Америке он еще успеет. Алеша, как приехал, нетерпеливо засел за книгу.
Лиля ему не мешала, она всегда внимательно относилась к его творчеству, знала, как оно ему необходимо. Но у нее самой снова появились мысли, которые она отгоняла от себя на отдыхе, — о делах, об обустройстве. Она давно поняла, что Алеша не скоро добьется денежного успеха и ответственность за благополучие семьи лежит на ней. Сегодня имелись две насущные проблемы: опять начать зарабатывать на жизнь и готовиться к врачебному экзамену. Сначала Лиля поехала в организацию НАЯНА, чтобы узнать о возможности какой-нибудь работы. Но никаких предложений не было. Грустная, она стояла в коридоре, когда увидела объявление: «Каплановские курсы по подготовке к экзамену ECFMG.
Приглашаем на занятия врачей — эмигрантов из Советского Союза. Лекции читают лучшие специалисты. Оплата занятий за 6 месяцев — 600 долларов». Что ж, если нет работы, то пора вплотную начать готовиться к экзамену, послушать «лучших специалистов». Правда, шестьсот долларов — это много. За беженцев платила НАЯНА, но Лиля уже не относилась к этой категории.
Все-таки ей обещали оплатить половину. Она воспрянула духом и на обратном пути купила в книжном магазине Bams & Noble толстую книгу The Merck Manual of Diagnosis and Therapy («Руководство компании „Мерк“ по диагностике и лечению»63), 2500 страниц на тонкой бумаге, ее первый американский учебник. Дома она с гордостью его продемонстрировала: — Алешка, к черту все! На старости я снова становлюсь студенткой.
Он обрадовался за нее, это была другая, обновленная Лиля, обнял: — Вот и прекрасно! Ты погрузишься в занятия, а я буду возиться по хозяйству. — Ты — по хозяйству?! Да ты с детства был избалован своей матерью. Для покупки продуктов нужен женский глаз, он умеет быстро выхватывать все самое нужное.
А ты все растранжиришь и пустишь нас по миру, — рассмеялась она. — Не растранжирю. Ты мне показала, что и как лучше покупать на сейлах, и я запомнил.
Степень подготовки иностранных врачей была неизвестна, а американская медицина не собиралась разбавлять ими свой высокий уровень. Для них установили правило: хочешь стать M. D. — Medical Doctor — докажи, что уровень твоих знаний соответствует уровню американских требований.
Они были обязаны сдать экзамен, который проводился раз в полгода и соответствовал выпускному экзамену медицинских факультетов страны. Только после этого врачи могли работать как самостоятельные специалисты.
Никакой другой профессиональной группе эмигрантов не приходилось так тяжело подтверждать свою специальность64. Для подготовки иностранцев к экзамену Стэнли Каплан, талантливый педагог и математик, создал в Нью — Йорке в 1946 году специализированные частные курсы, которые разрослись в 45–миллионную компанию по всей стране.
Это был пример настоящего предпринимательства. Каплановский центр помещался на углу Мэдисон — авеню и 53–й улицы, в районе дорогих магазинов и шикарных отелей. У Лили не было настроения заглядываться на витрины, она шла и думала, сколько времени ей понадобится, чтобы сдать экзамен. Вместо аудитории и лектора, как это было привычно в России, ей выдали магнитофонную кассету и буклет с вопросами — ответами.
— Что мне с этим делать? — Садитесь и слушайте лекции, как все другие, — объяснила девушка и повела Лилю в зал, где стояли длинные столы с множеством магнитофонов и десятки людей слушали записи через наушники65. — Прослушайте первую кассету, прочитайте вопросы по теме лекции, сверьте свои ответы с напечатанными в конце буклета и подойдите ко мне, я обменяю ее на следующую. Растерянная Лиля надела наушники и приготовилась слушать лекцию.
Она ожидала, что для иностранного врача лектор будет говорить медленно и внятно. Но говорил он так быстро и свободно, что она не разобрала ни одного слова. В растерянности она остановила кассету, перекрутила к началу, сосредоточилась и стала вслушиваться — ничего не помогало. Лиля украдкой огляделась вокруг: как другие слушают? Неподалеку сидели молодые мужчины, откинувшись на спинки стульев и свободно развалившись, — они слушали с расслабленным видом любителей классической музыки в концертном зале. Некоторые положили ноги на стол — ну ясно, это американцы. Перед ними стояли бумажные стаканы с кофе, время от времени они из них отпивали.
Изредка они заглядывали в буклеты, сверялись с вопросами и слушали дальше. Другие, сидевшие чуть дальше, со смуглыми лицами индийскою и азиатского типа, тоже слушали пленки без видимого напряжения. Среди них были мужчины в тюрбанах и женщины, одетые в сари. На столах у них лежали американские учебники. Иногда они останавливали запись, листали учебники, что-то записывали и опять продолжали слушать.
Ясно, что английский для них тоже не являлся проблемой. В другой стороне собрались мужчины и женщины в возрасте около сорока и старше.
Лиля сразу распознала в них «своих». Все они слушали записи с видимым трудом, часто снимали наушники, нервно листали словари и шепотом переговаривались. По тоскливому беспокойству в глазах нетрудно было увидеть, что им сложно дается понимание записей. Они часто выходили в коридор — покурить и побеседовать.
Лиля тоже вышла, услышала русскую речь, улыбнулась и прислушалась. Очевидно, тут собрались старожилы, и разговор шел о результатах недавнего экзамена. — Сколько ты получил баллов на этот раз? — Шестьдесят восемь. Немного продвинулся, но мне еще далеко до заветных семидесяти пяти. — Да, получить семьдесят пять — это мечта, значит сдал, отмучился.
— У меня на этот раз шестьдесят девять. Тоже немного продвинулся.
— А та молодая женщина из Черновцов недобрала всего один балл. Обидно, конечно — А что толку-то? Все равно не сдала. — Наши опять на последнем месте по статистике сдачи. — Да, в этот раз мало кто сдал.
Правда, вопросы были такие, что я вам скажу! — Да, знакомых по Каплановскому курсу вопросов было всего несколько, ну совсем мало. — Нет, я насчитал больше десятка знакомых. — Во всяком случае, с первого раза наши вообще не сдают. — Было, говорят, пару случаев.
Но то молодые, с хорошим английским. — В среднем наши сдают по три — четыре раза. Некоторые сдавали пять раз. — Говорят, по американским учебникам заниматься лучше, чем на этих курсах. — Если читаешь свободно. А я одно и то же слово по десять раз в словаре ищу. — Да мы все от словаря не отрываемся.
Один из слушателей, харьковский доцент Лейбан, авторитетно сказал: — Я считаю, что Каплановский курс прекрасно натаскивает на экзамен. — Лучше всего иметь копии всех предыдущих вопросов — ответов и шпарить по ним. — Где их достать, эти копии?
— На Брайтоне продают — полный набор экзаменов за последние пять лет. — Сколько стоит?
— Сто пятьдесят долларов. — Так дорого? Люди в складчину покупают. Лиля вернулась на свое место, надела наушники и снова стала слушать. Даже знакомые вроде термины лектор произносил на американский манер, отличный от русского. Устав от непривычного напряжения, Лиля снова вышла в коридор.
Там стояли те же люди, на этот раз к ним присоединилось несколько женщин. Одна, на вид лет пятидесяти, с раздражением говорила: — На черта он мне нужен, этот экзамен! Я тридцать лет проработала детским психиатром в одной и той же больнице во Львове. А теперь вот сижу здесь и чувствую себя дура дурой.
Каплановские Видео Лекции
Чтоб он сдох, тот, кто придумал этот экзамен! — Почему вы решили его сдавать? — сочувственно спросила другая. — Потому что мне надо работать: у меня дочка разведенная и внучка маленькая. Нас некому поддерживать. Ах, как я не хотела уезжать из России!
Каплановские Лекции
Дочка меня уговорила. Два года ушло на разрешение.
Каплановские Лекции На Русском
Откуда я знала, что этот дурацкий экзамен обязателен для всех, даже с моим стажем? И вот, в мои-то годы, я пришла на эти курсы. Ну разве это справедливо? Мне бы как-нибудь проскочить. — Проскочить через этот экзамен невозможно — или ты знаешь, или учись еще и еще, — говорили ей.
Лиля вернулась к магнитофону и попробовала другую тактику: слушать по одной — две фразы и повторять их про себя несколько раз, пока не поймет. Нудное занятие — включать, выключать, перекручивать Магнитофон часто щелкал, и сосед по столу, смуглый мужчина лет тридцати, удивленно покосился на нее: — У вас проблемы с магнитофоном? — У меня проблемы с английским, — со вздохом шепнула Лиля. — Вы, наверное, из России?
Что, легко догадаться? — Я вижу, как всем русским трудно слушать лекции. — А вы откуда? — Я из Панамы. Знаете такую страну? Меня зовут Уолтер, — он протянул ей руку. — Я Лиля, — ответила она на пожатие.
— Красивое имя. Вы какой доктор? — Я была в Москве ортопедическим хирургом. Я тоже окончил резидентуру по ортопедической хирургии. — Вы уже окончили резидентуру? Зачем же вы занимаетесь здесь? — Я готовлюсь к экзамену board по специальности.
Это самый сложный, последний экзамен. Лиля подумала: «Господи!
Есть еще какой-то экзамен по специальности!» На этом их разговор закончился. Весь этот день Лиля провозилась с одной кассетой и не поменяла ее на следующую. Домой она пришла расстроенная своими бесплодными усилиями. Алеша крутился в фартуке у плиты, что-то подогревал, размешивал и, увидев Лилю, весело сказал: — А я как раз только что приготовил свой первый в жизни обед. Она недоверчиво улыбнулась и начала пробовать его стряпню: — Алешка, как это вкусно! Он был очень горд, засмеялся: — Это потому что ты проголодалась. Говорят же, что голод — лучший повар.
— Нет, действительно вкусно. — Ну, как тебе понравились занятия? — Знаешь, там, оказывается, не живые лекции, а надо слушать записи. — Очень тяжело. Почти ничего сразу не понимаю. Прошло больше двух недель упорного слушания, пока Лиля стала приблизительно понимать текст лекций.
Все ее время теперь уходило на это. Алеша заготавливал большие сэндвичи и давал ей с собой термос с кофе на весь день. Совершенно одеревеневшая Лиля сидела в центре за столом целыми днями. Тысячи раз она заглядывала в англо — русский медицинский словарь, отчаивалась, кусала губы, иногда в отчаянии выходила в коридор. Там всегда стояли и вели бесконечные разговоры группки русских беженцев.
Она уже знала всех, в беседах получала кое — какую полезную информацию и слегка расслаблялась. Через четыре недели Лиля уже прослушивала в день по две кассеты и поражалась глубине и четкости изложения — никогда раньше она не слышала таких прекрасных лекций.
В них было многое, что она забыла или вообще не проходила в годы учебы. Глыба всей этой информации совсем подавила ее: фактически ей, как и другим русским эмигрантам, пришлось заново изучать медицину. В конце лекции лектор разбирал, какой ответ из напечатанного в буклете правильный и почему. В этой части и был гвоздь всей подготовки. Лиля сверяла свои ответы с данными в конце буклета.
Сначала совпадало всего 20–30%, потом она довела число совпадений до 40–45%. Этого было недостаточно, но выше она не поднималась. Лиля понимала, что не сдаст экзамен с первого раза, но хотела освоить материал так, чтоб хотя бы понимать основы.
Каждый вечер расстроенная Лиля возвращалась домой на позднем автобусе, дома сразу открывала учебник, сверяла с текстом, что запомнила. Когда приходило время лечь в постель, она просила Алешу: — Пожалуйста, не трогай меня сегодня, я совсем без сил. — А утром, словно оправдываясь, объясняла: — Ты не сердись на меня, Алешка. Ведь мне за курс обучения надо прослушать 500 лекций и проштудировать около шести тысяч вопросов и ответов по всем разделам медицины. Это такая глыба!
Студенты в институте проходят это за четыре года, а нам приходится осваивать за год или два, чтобы сдать экзамен. И все на чужом языке, который мы знаем очень плохо. Алеша понимал и жалел ее. Для занятий ей отдали столовую, она разложила на столе книги и записи. Алеша заказал у дешевого плотника примитивный секретер с полками, чтобы она складывала в него свои записи. Иногда Лиля спохватывалась, что совсем запустила ведение хозяйства, отдав его Алеше, и начинала проверять расходы.
Но хозяйство он вел скромно, и оказался большим мастером жарить картошку к вечернему обеду. Еще Лиля расстраивалась, что запустила сына, что редко его видит. Алеша ее успокаивал: — Какое воспитание ты можешь дать двадцатилетнему парню, который сам занят интенсивной учебой? Он все больше отходит от нас, это нормально. Лиле даже некогда было расстраиваться — все эмоции уходили на учебу. Она приходила в Каплановский центр к открытию в десять утра и уходила без сил, с головной болью, уже в темноте. Она шла, чтобы подвигаться и раздышаться, а мимо нее по шумным и живым центральным улицам мчались шикарные машины и шли толпы веселых и расслабленных людей — кто в рестораны, кто в театры.
В этом водовороте богатой и счастливой жизни не было для нее места. Она шла и твердила себе: «Я добьюсь, я добьюсь, я добьюсь!». Среди русских на курсах встречались разные типы людей: были целеустремленные и активные, были неудачники и раздраженные.
Седой гинеколог Исаак сдавал экзамен уже четыре раза и ворчливо говорил: — Да они просто не хотят, чтобы я сдал. Они против меня. Кто эти «они», было непонятно, результаты экзамена проверялись не индивидуально, а механическим способом и утверждались комиссией.
Но Исаак любил повторять: — Из страны дураков я приехал в страну жуликов. Все эти жулики против меня, они меня режут на экзаменах. Лиле испортило настроение появление на курсах Таси Удадовской, она тоже пришла готовиться к экзамену. Однажды вечером Лиля обнаружила Тасю, которая, сидя в стороне, сражалась с магнитофоном, как вначале сражалась она сама. Лиля отвернулась, чтобы Тася ее не заметила; встречаться с ней она не хотела. Но вскоре она увидела ее в коридоре, на скамейке с пожилой врачихой — психиатром. Тася нервно курила и истерически приговаривала: — Ой, я ничего не понимаю!
Просто ничего! Я такая дура, такая дура! Чувствую, что не сдам, ой, наверняка не сдам! А психиатр всё приговаривала: — Да будь проклят тот, кто придумал этот экзамен!
Кое-кто из русских старался сдать экзамен обходными путями: рассказывали, как кто-то смог списать у соседа, а кто-то другой разработал шифр общения с соседом на экзамене. Психиатр из Львова больше всех интересовалась этими историями и загадочно рассказывала кое — кому по большому секрету: — А у Таси есть набор самых верных экзаменационных ответов. Да, да, ей подарил ее бойфренд, румынский доктор, который сам сдал по ним. Некоторые доверчиво спрашивали Тасю, но она кокетливо отвечала: — Да ничего у меня нет. Я сама стараюсь добыть хоть что-то такое. Лиле приятней всего было общаться со смешливым и обаятельным Уолтером Бессером из Панамы.
Он весело заговаривал с русскими врачами, а они относились к нему настороженно, как к чужаку. К Лиле он был очень внимателен, пригласил ее в кафе на Мэдисон — авеню.
Она никогда не ходила в эти кафе, и ей было интересно. В кафе он делился с ней: — У ваших русских слишком много гонора. И вообще, они много разговаривают. Но я сочувствую русским эмигрантам.
Мой отец, польский еврей, тоже был эмигрант. Он плыл на пароходе вместе с тысячью других евреев, но в США корабль не приняли и отправили в Южную Америку.
Отец осел в Панаме, женился на местной женщине. Вот какая во мне гремучая смесь: польско — еврейская и южно — американская, — засмеялся он. — Я учился на медицинском факультете в Испании, но всегда хотел в Америку и сумел тут пройти резидентуру в Еврейском госпитале Бруклина. Он попросил Лилю рассказать об ортопедии и травматологии в России. Рассказывать ей было особо нечего, она сказала всего несколько фраз. — В общем, как я понимаю, мы отстали от Америки лет на 20–30. Уолтер недоверчиво спросил: — Но Советский Союз — это такая большая страна.
Неужели по нашей специальности там нет ничего нового, передового? — Кое-что все-таки есть. В России умеют исправлять и удлинять кости специальным аппаратом доктора Илизарова. — И Лиля подробнее рассказала об этом методе, даже нарисовала схему и принцип действия аппарата. Уолтер заинтересовался, стал расспрашивать: — А насколько можно удлинить кость? За какой срок?
Я что-то слышал об этом от испанских коллег, но это показалось мне фантазией, я не поверил. — Нет, это правда. Но как испанские ортопеды могли узнать об этом методе? — От кубинцев. Испанцы были на Кубе и видели там эти операции.
Им сказали, что приезжал русский доктор и обучил их своему методу. Но в США этот метод пока никто не знает. Лиля, а вы сами делали такие операции?
— Да, я училась у Илизарова в Сибири и делала эти операции в Москве66. — Так вы же очень нужный специалист!
Если вы сумеете показать эти операции в Нью — Йорке, их станут делать все американские ортопеды и вам будет обеспечен успех. Лиля недоверчиво улыбнулась: — Уолтер, о каком успехе вы говорите? Для этого надо попасть в хирургическую резидентуру. А я слышала, что для эмигранта, особенно для женщины, это почти невозможно. — Нет, нет, Лиля, — горячо возразил он, — очень важно, чтобы кто-то показал американским специалистам прогрессивный русский метод удлинения костей. — Только не мне. — Почему не вам?
Ведь никто другой в этой стране его не знает. — Но меня просто не примут в резидентуру. Уолтер задумался о чем-то и вдруг так звонко засмеялся, что она удивилась. — Лиля, на свете нет ничего невозможного.
Я знаю одного человека, это мой хороший друг, доктор Рамиро Рекена. Он эмигрант из Боливии, но смог пробиться и руководит сейчас хирургической клиникой в Еврейском госпитале Бруклина. Я попрошу его принять вас, когда сдадите экзамен. Лиля слушала недоверчиво: Уолтер, конечно, тепло к ней относится и потому подбадривает. Вернуться к илизаровским операциям — это такая невероятная перспектива. Лиля не приняла его слова всерьез.